Бесспорно, он был «олицетворяющей фигурой». Но его финал лишь информационный повод сказать то, что давно хотелось сказать. Брежнев не дожил до 76 лет чуть более месяца (умер 10 ноября, родился 19 декабря). Жириновский не дожил до 76-летия почти полмесяца (6 апреля — 25 апреля). А ведь не сравнить — ни по обстоятельствам жизненного пути, ни по состоянию здоровья. Это для всех возомнивших, что «управляют миром», «ловят Бога за бороду» и «вертят планету».
Цитата в тему с булгаковских Патриарших: «И все это кончается трагически: тот, кто еще недавно полагал, что он чем-то управляет, оказывается вдруг лежащим неподвижно в деревянном ящике… Неужели вы скажете, что это он сам собою управил так?» (С)
Много удивления пророчествами: «Жириновский фсё предсказал». (Попробуйте делать ежедневно кучу прогнозов по самым разным событиям и обязательно записывайте. Через какое-то время сами поразитесь собственным талантам). Ну, а главное-то — кого он всегда видел следующим управителем России? Ну и как? Обычно принято отвечать шуткой: Не дождётесь! В его случае — не дождались.
О мёртвых либо хорошо, либо ничего? К библейским истинам данное выражение не относится, а в чём-то вообще противоречит христианству. С исторической точки зрения, якобы мудрость некоего мудреца Хилона из Спарты. «Якобы» — потому что в пересказе Диогена Лаэртского (не путать с Диогеном из бочки), предположительно жившего аж через 700 лет после Хилона.
Утверждать что-либо наверняка невозможно хотя бы из-за многочисленных переводов. «О мёртвых либо хорошо, либо ничего» с латинского — De mortuis aut bene, aut nihil. То есть, это уже не «хилоновщина», а более позднее римское «переосмысление», пусть и основанное на греческом афоризме. А у самих римлян была другая мудрость: De mortuis — veritas! (О мёртвых — правду!).
Всё логично: мёртвых не хули, ибо они не могут ответить. Но — «не ругать» и «не говорить о мёртвых правду» — не одно и то же. Таким образом, известная фраза «склеилась» как бы из двух утверждений, не противоречащих друг другу — мёртвых не ругай, но говори о них правду.
Зато следующая фраза прямиком из Евангельской притчи: «И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут». А как «взыскать» или, по крайней мере, спросить? Если светские законы составлены так, что к кому «много дано» не подступиться (они же и пишут законы)? Стена — из телохранителей, депутатской неприкосновенности, пожизненного сенаторства, неподсудности, круговой поруки и т. д. Пока сами себя не начинают «грызть».
При жизни — нельзя по причине «юридизма» или даже общественного давления, мол, завидуешь. Дескать, «а ты сперва добейся». Причём, не все замечают дуализм: если для критики требуется некая «компетенция», значит, и для «похвальбы» — тоже, иначе как же тогда разобраться? Впрочем, разговор о более важном. Ведь и после смерти накладывается вроде морального табу: о мёртвых — хорошо. Либо — молчи.
Никогда не считал Жириновского «клоуном». Кстати, вообще непонятно с чего бы эта профессия, вдруг, «ругательная». Попытайтесь не рассмешить, а хотя бы удержать внимание многих людей — не раз, не два, а регулярно. Если уж на то пошло, скорей всего обзываются «клоуном» те, кто сами «клоуны» в их же отрицательной коннотации — оценке. Сотворили Жириновского, а он всех сделал!
Проголосовал бы я, допустим, на референдуме о переименовании-названии чего-либо (улицы, моста, посёлка, планеты) в честь Владимира Вольфовича? Нет, не проголосовал бы. Жириновский ярко пожил — на здоровье, на которое он почти никогда и не жаловался. Но прожил он для себя — нормально, естественно и не порицаемо, когда бы ни за счёт общества. Чего он оставил? Вот лично мне? Не в каком-то вульгарно-материальном содержании, не в шкурно-выгодном?
Все его яркие буквы скоро поблекнут, ибо исчезнет «сиюминутная» эмоциональная окраска, а особых смыслов он не скопил (растерял). Ведь даже четыре главные его буквы в конце жизни Жириновского потеряли какой-либо смысл. Дела? Но он сам постоянно сетовал, что «ему ничего не дают сделать» и он «всё сказал, но мало сделал».
Тогда зачем держаться до последнего, пока не вынесут вперёд ногами, если не чувствуешь (не можешь, не хочешь) сил и возможностей оставаться действительным «общественным деятелем»? А не «страдательным бездельником», не забывающим, впрочем, оставаться выгодоприобретателем от этого самого общества. Здесь-то, наверное, и кроется ответ.
Дело не в Жириновском, он сам, повторяюсь, лишь повод. Говорят (и Владимир Вольфович говорил), что «слишком чересчур» в Российской Федерации «советского наследия» разных там «площадей Ленина», «улиц Кирова» и т. д. Ну, а в чём проблема, к 2022 году умерло уже немало «деятелей» новейшего периода, чтоб заменить тех на этих. Чего б ни организовывать референдумы, общественные слушания и переименовывать в «поточном порядке». Город Собчак, метро Чубайс, планета Прохоров — звучит, а? Вон даже в честь Ельцина пока всего две улицы названо (в Екатеринбурге и в родном селе Бутка), а он же — «альфа и омега», «начало начал».
Или при всём многообразии почивших, не набирается имён на «поточный порядок» при общественном одобрении и приятии, а исключительно и только на «приказной»? Велика Россия, а в эпоху социал-дарвинизама, «ничтожную по целям и бессмысленную по результатам» выбрать-то толком и не из кого? В очередной раз помяну: о мёртвых либо хорошо, либо ничего. Ладно, пусть будет так — ничего. Времени — не услужить, а заслужить — было немало. Заслужили. Хоть по светскому, хоть по религиозному. По мощам и елей.