Глава ВТБ Андрей Костин не видит серьезных оснований для «черного лебедя» в экономике из-за появления омикрон-штамма. Он отметил, что за последний месяц российский фондовый рынок снизился на 17,8% на фоне двух далеких от экономики новостей: о якобы возможном нападении России на Украину и о новом штамме вируса SARS-CoV-2.
«Но я не вижу серьезных оснований для „черного лебедя“. О том, что вирус может и будет мутировать, все знали и, пожалуй, уже привыкают. Как и к информационным вбросам о наших отношениях с соседями», — заявил он в интервью Reuters.
По мнению банкира, долгосрочные последствия для рынков будут зависеть, в первую очередь, от реакции властей: в случае новых локдаунов и расширения транспортных ограничений проседание рынков может продлиться. Однако, поскольку пока нет свидетельств, что новый штамм протекает тяжелее, то правительства могут ограничиться легкими мерами, и, как считает Андрей Костин, рынки быстро отыграют потери.
Стабилизации рынка может способствовать еще один фактор — чем больше риски от омикрон-штамма, тем меньше вероятность подъема ставок Федеральной резервной системой США.
«Несмотря на нынешнее снижение, с учетом дивидендов общая доходность инвестиций в российские акции за 2021 год и сейчас превышает 22%, а прибыли и дивиденды компаний продолжают бить рекорды», — заявил глава ВТБ.
Как повлияет новый штамм на экономику, пока сказать сложно, заявил «Свободной прессе» заместитель директора Института «Центр развития» НИУ ВШЭ Валерий Миронов.
— Вступаем на поле неизвестности, но «черные лебеди» все-таки очень редки. Они не могут прилетать каждый год, два, три.
Всё, конечно, может быть, но здравый смысл подсказывает, что не обязательно «черный лебедь», не обязательно сразу паниковать, хотя надо быть готовыми.
— «Черный лебедь» на то и черный, что заранее спрогнозировать его появление тяжело, — считает экономист, советник по макроэкономике Гендиректора компании «Открытие Инвестиции» Сергей Хестанов.
— Чаще всего роль полноценного «черного лебедя», то есть события, которое сильно и чаще всего негативно, влияет на мировую экономику, финансовые рынки играет событие, которое принципиально рынком не ожидается. Чем неожиданнее оно происходит, тем более сильное влияние оказывает.
Относительно нового штамма надежно рассуждать можно только постфактум. Сейчас надежность любых предположений не очень высокая. Как показывает предыдущий опыт, ожидаемое событие, даже если оно негативное, всегда воспринимается рынками легче, чем неожиданное. Безусловно, новый штамм несет в себе новые риски, но, когда все ждут и готовятся к негативу, как правило, последствия меньше. Пока испуг, который продемонстрировали мировые рынки, особенно ярко это было в пятницу, носил гиперреакцию. Не исключено, что реальные последствия окажутся гораздо мягче ожиданий, которые сейчас есть у многих.
«СП»: — Но есть сейчас еще какие-то факторы, которые на сегодняшний день вызывают опасение?
— Их много. Из психологически важных тот же вирус, потому что возможные самые разные сюрпризы.
Это и риски, связанные с неожиданными политическими событиями. Обострение ситуации вокруг Украины потенциально может послужить источником событий, которые сильно повлияют на мировую экономику.
Техногенные аварии и катастрофы, например, крупная авария на крупном магистральном газопроводе. Учитывая, что цены на газ в Европе находятся на исторически очень высоких уровнях, потенциально может вызвать сильные экономические последствия во всем макрорегионе. При том что аварии на газопроводах периодически происходят.
Введение жестких санкций, которые вызывают не столько политические, сколько эконмические последствия. Это замедление мировой экономики и то же потенциально чувствительное событие.
«СП»: — Сдерживающие факторы есть?
— На первое место нужно поставить денежно-кредитную политику всех крупных Центробанков. Это и ФРС США, и Европейский центральный банк, и Китайский народный банк.
Любопытно, но действия именно монетарных властей во всем мире в последнюю пятилетку стали если не синхронными, то весьма похожими, несмотря на разницу в политике США, Евросоюза и Китая. Это связано с тем, что глобализация, о которой много лет говорили, свершилась.
Вся мировая экономика столкнулась с коронавирусом. В тот момент никто не мог оценить масштаб. Многие переоценивали опасность коронавируса, но все Центробанки дружно влили в экономику своих стран дополнительные, причем значительные, деньги. Это привело к тому, что падение оказалось заметно меньше, чем ожидали.
Разные государства действовали по-разному, но такие масштабные меры поддержки бизнеса в истории сложно вспомнить. В отечественной истории последний раз, когда государством населению что-то раздавалось, было при Борисе Годунове. Был три года подряд неурожай, и чтобы стабилизировать ситуацию с недовольством и бунтами, он раздавал зерно из государственных запасов. Правда, ему это не помогло, династия пресеклась.
Когда в 20-ом году впервые власти начали раздавать деньги, это было весьма для меня удивительно. Дело не в масштабе, деньги это копеечные, но сам подход говорит о том, что с точки зрения принимающих решение ситуация была экстраординарная.
Можно спорить, есть оценки серьезных академических экономистов, которые считают, что Россия недостаточно помогла населению, бизнесу, ресурсы позволяли в разы больше помочь. Но даже то, что было, учитывая, что это совершенно не соответствует российский традиции, говорит о том, что руководство было очень обеспокоено ситуацией с коронавирусом.