Губернатор Севастополя Михаил Развожаев объявил об общегородской реинкарнации рыбного дня. Не то, чтобы в этот день мясо и птицу здесь забудут напрочь, как в советские времена. Просто по четвергам в городе русских моряков рыбу обещано продавать по сниженным ценам.
Городское правительство даже запустило социальную программу «Рыбный день», подвязав к этому основных участников регионального рыбопромышленного кластера. Речь о полутора десятках более-менее крупных промысловых компаний. «Скидка для горожан составит в среднем от 30 до 50% на шесть видов рыбной продукции — всего до двух килограммов в одни руки, — уточняет Развожаев в своем Instagram. — В регионе, где рыбный промысел — историческая отрасль, рыба должна быть доступна в первую очередь местным жителям — севастопольцам».
Губернатор уточнил ценники четверга. Например, черноморская ставрида должна стоить 150 рублей за килограмм вместо 250. Знаменитую султанку, она же барабуля, можно будет приобрести за 190 рублей вместо 400.
Первый же рыбный день показал — таки да, скидки есть. Однако нормальной рыбы нет! Ставридка настолько мелкая, что годится разве что котам. Четверговая барабулька вообще похожа на кашу из мальков. На базаре и в ресторанах еще можно купить нечто пристойное, только вот стоит оно совсем других денег.
— Посмотрите кильку, которую мы ловим! В спичечный коробок десяток поместится! Всегда считался нормальный размер четырехлетней кильки 10−15 сантиметров. А сейчас она пять, максимум шесть сантиметров. Идет реальное уничтожение черноморского шпрота, — утверждает Игорь Попков, известный эксперт рыбопромыслового флота Севастополя.
На самом деле, нынешние 5−8 сантиметров — не браконьерство и даже не брак. Это официально признанный российскими нормативами третий сорт. Контролирующие структуры, в том числе наука, не возражают против его добычи. В свою очередь промысловики оправдываются — третьесортная продукция имеет устойчивый спрос, а рыба мельчает во всем мире.
Причина не в промысле, а в естественной эволюции — вот основной аргумент отечественного бизнеса. Именно такую позицию отстаивает глава Ассоциации рыбопромышленников Севастополя и Крыма Валерий Сивочуб: «Смотрите, еще относительно недавно треска меньше 32 см не считалась 1-м сортом. Если она была мельче 25 см — сразу отправлялась на рыбную муку. Зато сейчас 16 сантиметров — товарный вариант…»
Рыбаки напоминают, что за соблюдением нормативов лова следит сейчас даже пограничное управление ФСБ по Республике Крым. Действительно, в нынешнем году силовиками было зафиксировано около четырехсот нарушений природоохранного законодательства со стороны рыболовов-промышленников. Однако нет ни одного случая самого серьезного нарушения — добычи донными тралами.
Такой трал, как плуг, буквально вспахивает придонный слой. После него растительность и животный мир практически погибают. В 70−80-е годы прошлого века именно донные тралы нанесли прибрежной зоне Крыма самый большой ущерб. Хотя севастопольцы с ностальгией вспоминают, каким богатым уловом наполнялись тогда трюмы местных сейнеров.
В украинские времена траловый вылов по дну активно продолжался. Сейчас правилами рыболовства для Азово-Черноморского рыбохозяйственного бассейна самые губительные донные тралы запрещены. Равно как и применение разноглубинных тралов в донном варианте траления. Для несведущих людей термины непонятные, однако ясно одно — море до сих пор не оправилось от прежнего беспредела. Богатство видов, численность, размер рыбы и близко не восстановились.
Регулярно оценивая биомассу водных ресурсов, Росрыболовство указывает размеры промысловых рыб, которых имеют право добывать крымские бригады. Хотя если т.н. «непромыслового размера» в сетях оказалось много, весь улов надо выпустить в море. Причем неважно, жива рыба или нет — якобы выбрасывают даже краснокнижных осетров, черноморского лосося, горбыля и морского петуха.
Ведущий научный сотрудник Севастопольского института биологии южных морей РАН Дмитрий Куцин подтвердил: рыба действительно мельчает во всем мире, и Черном море не исключение. Есть версия, что причиной тому служит потепление мирового океана. Плюс пагубную роль играет механика массового лова, из-за которой рыбная популяция тотально теряет экземпляры старшего возраста.
«Крупные рыбы редко доживают до своих предельных возрастов. Соответственно, ловится в основном молодь. Чем выше промысловая нагрузка, тем больше доля молоди будет в улове, — поясняет журналистам кандидат биологических наук Дмитрий Куцин. — Идет генетический отбор, фатальный для крупных и быстрорастущих рыб. В популяции остаются те, что помельче. Они не соответствуют промысловым размерам. То есть, имеют больше шансов оставить потомство. Мелкое превалирует, темп роста снижается, генетический признак закрепляется и воспроизводится».
Позиция ученых далека от оптимизма. Многие предлагают полностью закрыть промысел, чтобы популяция восстановилась демографически. Впрочем, тут же подтверждают — крупная рыба все равно появится очень нескоро, в лучшем случае через десятки лет.
Но больной вопрос, что же будут кушать дорогие россияне? Не секрет, нынешняя основная добыча — дешевый черноморский шпрот: килька, хамса и тюлька — являются продуктом стратегической пищевой безопасности страны. Прекратить добычу никто не решится.
Несколько иное решение отстаивает Игорь Попков, ветеран отрасли и новый начальник Азово-Черноморско-Каспийского филиала ФГБУ «Северный экспедиционный отряд аварийно-спасательных работ». Процитируем мнение этого опытнейшего специалиста:
— Сегодня основную массу рыбы в Черном море добывают средние рыболовецкие траулеры. Траулер может поднять на борт до 260 тонн и морозить до 60 тонн в сутки. Для моря это очень серьезный ущерб. Большой флот в большом количестве — далеко не всегда хорошо. У нас должны быть суда, размерный ряд которых не более 30 метров — типа СЧС, РС (маломерные рыболовные сейнеры, — ред.). У них 5−7 тонн — уже потолок, — говорит Попков.
Пересаживаться с больших судов на шаланды категорически не согласен лидер рыбопромышленников Валерий Сивочуб. Его коллегам куда ближе абстрактная гипотеза, связанная с ростом температуры воды. Сам Сивочуб доказывает, мол, несмотря на габариты и грузоподъемность, 55-метровые траулеры почему-то добывают столько же рыбы, сколько 30-метровые сейнеры:
— У среднего морозильного траулера такие же орудия лова и суточный вылов, как у маленьких судов. Но у траулера есть преимущества. Например, на сейнере невозможно разместить морозильное оборудование, он везет улов на берег. А ведь рыба, замороженная сразу на промысле — самая качественная. Плюс малым сейнерам нечего делать в море при плохой погоде, зато мы продолжаем работать.
Как бы там ни было, обновить стареющий рыбный флот черноморские предприятия пока не в силах. Причина банальна — нет денег. На хамсе и кильке много не заработаешь. Еще недавно власти заявляли про некие «возможные госсубсидии» на постройку десятка небольших сейнеров. За дело должны были взяться крымские верфи. Увы, пока подобная перспектива остается в плотном зимнем тумане.