Договор о Союзном государстве между Россией и Белоруссией был подписан еще в декабре 1999 года. Этот документ подразумевал объединение законодательной базы, органов власти, валюты и рынков обеих стран.
С течением времени интеграционный процесс, первоначально активно продвигавшийся именно белорусской стороной, стал замедляться, и к 2019 году дошел до стадии фактической заморозки. Основной виновницей стала, опять же, белорусская сторона. Бессменный лидер Белоруссии Александр Лукашенко неоднократно заявлял о давлении Москвы, обвинял ее в нежелании отменять таможенные пошлины и продавать нефть и газ по льготным ценам, а в последние годы вообще высказывался о Великой Отечественной войне как о «чужой» для белорусов.
Впрочем, как только на международной политической арене для батьки запахло жареным и в полный рост стала вставать угроза потери президентского кресла в результате очередной «цветной революции», он заговорил об «очень скором» уходе из власти, при этом никак не намекая на то, кто мог бы стать его «преемником».
Спустя неделю после этих слов белорусского президента первый вице-премьер правительства республики Николай Снопков заявил, что пакет интеграционных документов, подразумевающий 28 отраслевых союзных программ и проекты решений об их одобрении в Союзном Совете Министров и высшем Госсовете Союзного государства, практически полностью согласован в Белоруссии.
«Для России это вопросы налогового и таможенного регулирования, то есть прозрачности отслеживания товаров. Для нас — условия сотрудничества в энергетике и доступ на российский рынок», — обрисовал он при этом ядро основных интересов двух государств.
Немногим ранее нынешним летом посол РФ в Белоруссии Евгений Лукьянов также рассказывал, что странам осталось лишь согласовать карту по развитию совместного хозяйства в области использования энергоносителей.
Интересно, можно ли трактовать все эти заявления и высказывания как верный признак того, что все проблемные вопросы интеграции двух стран в единое Союзное государство таки сняты, а «последний диктатор Европы», как называют батьку Лукашенко в ЕС, смирился с неизбежным?
Если это действительно так, то уж не к сентябрьским ли выборам в российскую Госдуму народам двух стран преподнесут весть об этом на блюдечке с голубой каемочкой, что стало бы мощной поддержкой для российской власти, поскольку адреналин ее одобрения после «крымского консенсуса» в жилах народа давно уже иссяк?
И, кстати, чем тогда придется расплачиваться России на международной арене за этот «белорусский консенсус», памятуя о том, что за возвращение полуострова в свое лоно страна крайне болезненно платит вот уже восьмой год кряду?
— Я бы рекомендовал проявлять крайнюю осторожность в оценках [окончательности решения всех вопросов по Союзному государству], потому что пока еще четкой информации и четкого понимания того, что там и кем подписано, нет, — поделился с «СП» своим видением происходящего политолог Богдан Безпалько. — Еще совсем недавно, в ходе «большого разговора» Александра Лукашенко с прессой, аналитики говорили о том, что осталось подписать и согласовать всего 1−2 карты по поставкам энергоносителей. Могу предположить, что, скорее всего, «камнем преткновения» тут являлись цены на газ в пограничной Смоленской области.
Но, безусловно, если мы говорим о Союзном государстве России и Белоруссии, то имеем в виду прежде всего политическую интеграцию, а она вот этими «дорожными картами» не регулируется и не рассматривается. Категорически против подписания которых, кстати, не далее как в декабре 2019 году выступал сам Александр Григорьевич, рассматривая их как угрозу собственной власти. И это подкреплялось разрешенными митингами белорусских националистов, которые подавались там под соусом воли всего народа этой республики.
«СП»: — Так когда же можно будет уверенно говорить об успешной интеграции двух стран в Союзное государство?
— Надо дождаться каких-то результатов, какого-то официального обнародования содержимого этих самых интеграционных карт. Ведь противоречий у нас было довольно много, и как их решили — мы не знаем.
«СП»: — А слова Лукашенко о его «очень скором» уходе из власти никак не намекают на то, что этот процесс близок к завершению?
— На мой взгляд, абсолютно никак не намекают. Подобные заявления он периодически делает не только последние 10−15 лет, а и вообще все время нахождения в должности президента Белоруссии. Его слова из разряда «если надо, я уйду» — это всего лишь риторика, демагогия, служащая средством манипулирования местным электоратом, мы же видим, как он все не уходит и не уходит.
«СП»: — Если все же предположить, что батьку не мытьем, так катаньем кулуарно «дожали» до политического объединения, каковы будут для нас политические последствия? Понятно, что наши если заявление об этом прозвучит накануне сентябрьских выборов в Госдуму, то это, по замыслу ряда околокремлевских политтехнологов, породит в нашем обществе некую эйфорию, сравнимую по степени воздействия на электорат с «крымским консенсусом» 2014 года. А вот на международной арене чем это для нас чревато? Не «огребем», фигурально выражаясь, от Запада в очередной раз по полной программе за «имперский гештальт»?
— Смотря о какой интеграции говорить. Если о политической в соответствии с договором о Союзном государстве, подписанном странами еще в конце девяностых годов, то развитие этого курса к международным санкциям «за Крым» не приведет. Потому что Белоруссия — это общепризнанное международными акторами государство, следовательно его руководство вправе подписывать и заключать любые договора и соглашения, коль скоро они не нарушают принципов международных отношений.
Другое дело, что могут раздаться голоса о вообще легитимности нахождения Александра Лукашенко в должности президента Белоруссии. Это было раньше и, наверняка, будет в будущем. Но это, по большому счету, проблема батьки, а не нас. Ведь не Россия же заставляла его, скажем, экстренно сажать ради одного блогера Протасевича самолет Ryanair и тем самым подводить всех белорусов под санкции и запреты.
Если он и дальше продолжит совершать нечто, приводящее к новым санкциям, то, с одной стороны, это, может быть, подтолкнет Белоруссию ближе к России. Но, с другой стороны, это вполне способно и спровоцировать желание перенести подобные издержки на российский бюджет, на всю нашу страну.
И в этом я лично вижу большую опасность для России — санкций, аналогичных «крымским», мы, повторюсь, не получим, но платить за «грехи» Белоруссии нам придется.
«СП»: — Логично предположить, что коль скоро, судя по появляющейся в открытых источниках информации, именно Россия в последнее время выступает основным локомотивом процесса интеграции, то преференции-то для нее, скорее всего, будут несоизмеримо выше этих возможных «расплат»?
— Вот в этом и заключается, на самом деле, момент истины. О политической интеграции речи пока что нет. Да и экономическая под большим вопросом. Посмотрите хотя бы, сколько лет не может решиться вопрос с роумингом мобильных операторов двух стран. Это ведь не настолько сложный вопрос, чтобы решать его в течение долгих лет.
Полагаю, в дальнейшем Лукашенко будет пытаться выдавать экономическую интеграцию с Россией, к которой его подталкивают обстоятельства и неэффективность белорусской экономики, за политическую. А от последней фактически будет всеми средствами уходить.
Допускаю, что в конце концов его таки принудят к этому, причем довольно жестко. Но если бы в кресле президента Белоруссии находился другой человек, все было бы намного проще. Заметьте, я говорю сейчас не о таких персонах, как, например, Светлана Тихановская или кто-то еще из нынешней оппозиции, я говорю просто о каком-то другом политике, желательно настроенном пророссийски. На таковых пока что в Белоруссии нет, следовательно пока выходит песня про белого бычка — Россия батьку к полной интеграции так и будет склонять, а он от этого продолжит всячески увиливать.