Предстоящие в июне 2023 года выборы президента и меджлиса Турции не обещают стать легкой прогулкой для действующего главы государства Реджепа Эрдогана. Негативно на рейтинг турецкого лидера влияют рекордная с 1998 года инфляция, в августе достигшая 80,21 процента в годовом исчислении, и высокий — более 10 процентов — уровень безработицы.
За время президентства Эрдогану удалось выдавить из страны или из политики многих перспективных общественных лидеров — в частности, популярного проповедника Фетхуллаха Гюлена, вынужденного уехать в США.
Однако на оппозиционном фланге уже выстраиваются новые политические конструкции, имеющие достаточный потенциал для победы над Эрдоганом.
На стороне президента — правящий блок «Народный альянс», в который входит эрдогановская «Партия справедливости и развития» и радикальная правая «Партия националистического движения».
Однако для победы на выборах этого явно недостаточно.
Согласно опросам центра исследований общественного мнения MetroPOLL, Эрдоган, в случае выхода во второй тур, проиграл бы выборы — с отставанием от конкурентов на 10−15 процентов — и мэру Анкары Мансуру Явашу, и мэру Стамбула Экрему Имамоглу.
Лидер «Партии будущего» и экс-премьер Турции Ахмет Давутоглу выступил с инициативой выдвижения на президентских выборах единого кандидата от оппозиции. Реализации этого, чрезвычайно опасного для Эрдогана сценария, могут помешать как личные амбиции лидеров, так и объективно существующие идеологические противоречия — среди оппонентов президента есть и «левые», и «правые» политические силы.
Но несмотря на это, если сохранятся существующие тенденции, перспектива поражения Эрдогана на выборах 2023 года остается вполне реальной.
Поскольку экономическое положение в стране вряд ли в ближайшей перспективе удастся заметно исправить, президент пытается компенсировать негатив внешнеполитическими победами.
В этом направлении сделано достаточно много: избиратели позитивно оценили и продолжение Турцией, несмотря на протесты Евросоюза, бурения скважин на Кипрском шельфе, и жесткую позицию Эрдогана по условиям вхождения Финляндии и Швеции в НАТО, и военные операции против курдов в Сирии.
Электоральный эффект от активности Эрдогана на внешнем контуре оказался положительным, но явно недостаточным.
Поэтому в ситуации, когда за оставшиеся до выборов месяцы невозможно что-то существенно исправить в экономике, президент может попробовать перевернуть ее за счет резкого увеличения активности на традиционно успешном для него внешнеполитическом треке.
Понятно, что «дежурные» операции турецких сил на военных театрах в Сирии и Ираке, даже если они будут успешны, не окажут достаточного воздействия на избирателей. Эрдогану нужно предложить стране что-то действительно важное, легитимирующее сохранение за ним президентского кресла на новый срок.
Судя по некоторым последним событиям, таким фактором может стать новая война, точнее спецоперация, — на Северном Кипре.
На состоявшемся в начале ноября в Самарканде саммите Организации тюркских государств произошло странное. Глава турецкого МИДа Мевлют Чавушоглу, а потом и президент Эрдоган, заявили, что Турецкая Республика Северного Кипра, признанная только Турцией, получила в ОТГ статус наблюдателя. Министр иностранных дел Узбекистана Владимир Норов эти заявления опроверг, сообщив что в рамках саммита никаких решений относительно статуса ТРСК в организации не принималось. Однако на пресс-конференции по итогам саммита G20 Эрдоган еще раз заявил, что Турция считает вопрос статуса ТРСК в ОТК решенным и не собирается «просить разрешения у кого-либо по данному вопросу».
В принятой по итогам саммита декларации действительно есть пункт, согласно которому страны-участницы «считают турок-киприотов частью „тюркского мира“ и приветствуют статус ТРСК в качестве наблюдателя при ОТГ». То есть инициатива Турции была реализована, хоть и не в полном объеме.
В середине ноября Турция провела в Ыспарте учения антитеррористических сил, в которых приняли участие представители Азербайджана, Казахстана, Киргизии и — снова — ТРСК.
Ранее в августе Эрдоган организовал в Турции встречу президента Азербайджана Ильхама Алиева с президентом ТРСК Эрсином Татаром. Позднее турецкий лидер сообщил о том, что обсуждал с Владимиром Путиным вопрос открытия прямого авиасообщения между ТРСК и Россией.
В октябре стало известно, что Турция, в ответ на решение США об отмене эмбарго на поставки вооружений греческому Кипру, разместила на территории ТРСК военные БПЛА, включая ударные дроны.
То есть, в последнее время, очевидна активизация работы турецких властей, направленной как на укрепление международной субъектности ТРСК, так и на повышение боеспособности находящихся на ее территории военных сил. Логическим продолжением этой работы может стать военная операция Турции по «защите» турков-киприотов, которая одновременно станет и главной движущей силой избирательной кампании Эрдогана.
Сценарии развития событий на Северном Кипре, если Эрдоган примет решение об эскалации, возможны разные. Это может быть и прямая попытка аннексии территории ТРСК по сценарию, схожему с крымским, и организация на Южном Кипре кризиса с беженцами из Сирии и Ирака, толпами прорывающимися на греческую часть острова с севера.
Чтобы понять масштаб возможной проблемы, надо понимать, что по данным на ноябрь прошлого года на территории Турции находилось около 3,7 млн беженцев из Сирии. Поскольку война в регионе продолжается, ситуация с беженцами если и меняется, то в худшую сторону. То есть Эрдоган имеет возможность отправить на границу с Кипром сотни тысяч потенциальных нелегалов. Что при общей численности населения Республики Кипр около 1,3 млн человек приведет к катастрофическим последствиям.
В принципе Эрдоган вполне может увеличить количество беженцев ещё на несколько сотен тысяч, что гарантированно дестабилизирует обстановку. Проблема с проникающими из ТРСК на югибеженцами актуальна и сейчас — по данным местных властей около 92 процентов нелегалов пользуются именно этим маршрутом. Но если Турция решит «помочь» потенциальными иммигрантам с доступом к кипрской границе, она мгновенно станет критической.
При этом у турецкого лидера есть сценарий не только эскалации ситуации, но, что особенно важно, и ее разрешения.
По некоторым данным, Эрдоган неформально поддерживает на запланированных на 5 февраля 2023 года выборах президента греческого Кипра кандидатуру экс-министра иностранных дел республики Никоса Христодулидиса.
Христодулидис в начале 2022 года вышел из состава Демократической партии, противопоставив себя элитам, и занял нишу независимого кандидата-популиста, что дает ему хорошие шансы на победу. Вопрос финансирования избирательной кампании Христодулидис может решить с помощью Эрдогана, который в обмен на деньги получит от нового президента Кипра политические уступки.
После первого — военного — этапа операции на Кипре, который поставит мир перед угрозой новой кровопролитной войны на окраинах Европы, Эрдоган и Христодулидис могут «договориться» о решении двух ключевых для Турции и Кипра вопросов.
Тогда концепция «единого Кипра» будет замещена планом «двух государств для двух народов», предусматривающим поэтапную «легализацию» ТРСК.
В свое время аналогичный концептуальный выбор стоял перед Израилем. Сторонники единого государства выступали за включение в его состав территорий в Израиле, на Западном берегу реки Иордан и секторе Газа. Проект «два государства для двух народов» предусматривал создание независимых еврейского и палестинского государств. Сегодня именно второй проект является политическим мейнстримом — за его реализацию выступают более 70 процентов как израильтян, так и палестинцев. В 2009 году и президент США Барак Обама заявил о приверженности страны принципу двух государств в Израиле и Палестине. Борьба экзистенциальна и продолжается перманентно. Во-вторых, будет достигнут компромисс по вопросу разработок газовых месторождений на кипрском шельфе, которые сейчас ведутся Турцией «нелегально». Они являются важнейшим потенциальным источником сырья для международного газового хаба, создание которого лоббирует Анкара.
В результате реализации плана эскалации на Северном Кипре, Эрдоган сможет не только разрешить застарелую проблему статуса ТРСК и легализовать разработку шельфа, но и за счет этого усилить свои позиции в Турции настолько, чтобы пройтись по перспективам оппозиционных кандидатов на летних выборах железным катком.
В этом сценарии может быть заинтересована и Саудовская Аравия, которая сообщила о том, что в ближайшее время готова потратить 5 млрд долларов на помощь Турции. Это позволит Эрдогану стабилизировать курс национальной валюты накануне выборов. Очевидно, что это не благотворительность. Вероятно, существует договоренность о том, что Христодулидис, если будет избран президентом, санкционирует создание турецко-саудовского консорциума для разработки газовых месторождений на шельфе, а Эрдоган получит эксклюзивное право продавать весь островной газ через строящийся газовый хаб в Эдирне.
К альянсу с Эрдоганом и саудитами подталкивает Христодулидиса и скептическое отношение к его персоне со стороны политических элит США и Евросоюза. Оно сложилось еще в те годы, когда Христодулидис руководил МИДом и не вполне корректно, по мнению чиновников Белого дома, обозначал «многовекторность» кипрской политики, в том числе во взаимоотношениях с Россией.
В результате Христодудлидиса не жалуют в США и ЕС, поэтому ему выгодно войти в альянс с Эрдоганом и Саудами.
В проигрыше останутся США и страны-лидеры Евросоюза, которые потерпят знаковое поражение в ключевой точке Восточного Средиземноморья.