Спецоперация плавно перетекает в зиму. Нашим бойцам в огромных количествах нужны буду теплые вещи — носки, перчатки, спальники, свитера, полушубки. И одной из стран, которая поставляет им сегодня теплые шерстяные вещи, стала Монголия.
Сбор теплой одежды идет стихийно. Собирают его в спортзалах школ и на своих квартирах наши соотечественники — так называемые «местнорусские», членов обществ монголо-российской дружбы (их здесь несколько) и те монголы, кто когда-то учился в российских вузах, колледжах и ПТУ. А таковых в Монголии немало.
Потом все это по самым разным каналам отправляется в Москву. Часть вещей уходит через «Монгольские авиалинии», часть — с монгольскими проводниками поезда «Пекин-Москва», часть улетает в Улан-Удэ и Иркутск — для мобилизованных из этих регионов. В Москве груз принимают в свою очередь члены общества российско-монгольской дружбы, тоже так или иначе связанные с этой страной. Как правило, это бывшие работники посольства России в Монголии и Русского дома в Улан-Баторе.
— Ничего удивительного в этом душевном порыве монголов нет, — считает предприниматель из Улан-Батора Ариунболд Дорж, один из организаторов сбора теплых вещей. — Монголия уже не первый раз помогает России в трудное время. Когда началась Вторая мировая война, Монголия первой заявила, что выступает союзником Советского Союза.
Сталин сказал еще тогда: «Перед лицом страшного, поистине мистического врага мы оказались вдвоем: Советский Союз и Монголия. Всю войну монголы как могли помогали «оросам» (так в Монголии называют русских — авт.).
Мы же очень опытные животноводы. У нас — десятки миллионов голов скота — бараны, верблюды, кони, яки. И мы можем шерсть поставлять тоннами. Из этой шерсти монголки десятками тысяч шили варежки и одеяла для солдат и полушубки для офицеров. Зачастую на победу Советского Союза работала вся монгольская семья. Мужчины пасли скот, стригли шерсть, старики, женщины и дети валяли валенки, делали варежки и шили полушубки. Во многих советских фильмах про войну фигурируют офицеры в этих «дубленках военного времени».
Из Монголии в Россию шли целые подарочные составы с теплой одеждой. Первый такой состав ушел в Россию в октябре 1941-ого. Число полушубков, меховы жилетов, валенок, теплых рукавиц и одеял из овчины исчислялось в нем десятками тысяч. И таких эшелонов было немало. Они уходили в Советский Союз в преддверии каждой зимы. Такой был тогда народный монгольский ленд-лиз.
«СП»: — Эту традицию неплохо было бы возродить и сейчас…
— Обязательно. Скота у монголов хватает. Шести — тоже. Наши гобийские спальники, наверное, самые легкие и теплые в мире. Если эти поставки формализовать на межгосударственном уровне — подарочные эшелоны снова пойдут из Монголии в Россию — как в ту войну. Пока же все это — частная инициатива. Мало того. В войну на собранные в Монголии у простых ойратов и халхов (монгольские племена — авт.) деньги были куплены и построены на российских заводах танковая колонна, авиационная эскадрилья. И на бортах танков и самолетов красовалась надпись «От Советской Монголии». И сейчас мы также готовы поучаствовать в покупке так необходимых для российской армии дронов и коптеров. Как и тогда, и сейчас монголы будут отдать свои последние тугрики для помощи российской армии.
«СП»: — Отношения монголов к русским с тех пор не ухудшилось?
— Улучшилось только. Я в своей прошлой счастливой жизни — каскадер Монголкино. Ставил конные трюки в картинах, делал цирковые конные шоу в Китае и Южной Корее. На меня в свое время вышли работники Русского дома в Улан-Баторе и буквально уломали приехать на чемпионат мира по спортивной джигитовке, который проходил в подмосковном Лыткарино. Они сказали, что чемпионат мира без монголов — неполноценный чемпионат. Мы там джигитовали на конях, стреляли на скаку из лука, бросали ножи, рубили шашкой лозу. Все это сидит в наших генах.
Но русские тоже в этом уже поднаторели. Особенно наездники кремлевского конного полка. В итоге сборная Монголии заняла на чемпионате второе командное место. А потом мы выступали на «Спасской башне» — в конной программе.
Это шоу стало одним из самых ярких впечатлений моей жизни. А после него мы отправились на Поклонную гору — отдать дань народу-победителю и поклониться памятнику монгольской лошади. Монумент называется «По дорогам войны». Авторы — монгольский скульптор Очирболд и два российских архитектора — Тихонов и Перфильев.
Скульптура изображает лошадей, тянущих за собой артиллерийское орудие по фронтовому бездорожью. К 1943 году каждая пятая лошадь в Красной армии была монгольской. Так что наша неприхотливая лошадка вместе с советским танком дошла до Берлина. Этот памятник стал символом взаимопомощи двух народов. Для нас, монголов, это святое место. И каждый раз, когда я приезжаю в Россию, я иду ему поклониться.
— Вообще народное воодушевление в те страшные для Советского Союза годы было необычайным, — вспоминает бывший работник «Русского дома» в Улан-Баторе Максим Емдонжанцын. — 80 тысяч монгольских бойцов и офицеров приняли самое активное участие в разгроме японской Квантунской армии.
После того Советский Союз внес неоценимый вклада в развитие монгольской промышленности. И мы монголы, все это помним. Монголия, наверное, единственная страна в мире, которая была против вывода советских войск со своей территории. И мы всегда будем помогать оросам в трудное время. Сейчас в зоне спецоперации воюют калмыки и буряты. Это наши братья. Те же монголы, собственно говоря. Калмыки — выходцы из Западной Монголии. Так что монголоиды традиционно принимают участие во всех военных операциях, которые ведет Россия.
«Товарищ Сухов» из далекой Монголии
В рядах Красной армии в Великую Отечественную тоже были монголы. В основном — студенты советских вузов и те, кто женился на русской избраннице и перебрался жить в Россию. Сред них — Должносурэн Гинсух. Он еще до войны окончил костромской речной техникум, а потом приехал в Москву повышать квалификацию. И был мобилизован на фронт. Служил снайпером морской пехоты на Балтийском флоте. Матросы звало его «матрос Сухов».
В 1943 году при разгроме танковой колонны немцев «монгол Сухов» был тяжело ранен. И таких в Монголии немало.
«Живые осколки Красной империи»
— В Монголии живет огромное количество жителей со всего СНГ, — говорит житель Улан-Батора Гульнара Амирасланова, преподающая местным детям русский язык. — Здесь есть узбеки, таджики, азербайджанцы, армяне, грузины, украинцы, казахи. Такие вот «осколки Советского Союза», разлетевшиеся по миру и залетевшие в Монголию.
В свое время весь Улан-Батор был грандиозной стройкой Советского Союза. Строители сюда съезжались со всех концов страны — и не только из России. Мой отец-строитель, например, приехал из Азербайджана. Многие здесь так и осели. Здесь же я окончила институт. Монголы комплиментарно относятся не только к русским, но и выходцам из стран СНГ. Нам здесь хорошо. Кроме того, у них цепкая историческая память.
Они прекрасно помнят, кто освободил их от японской оккупации во время беев на озере Зайсан и на Халхин-голе. Они очень гордятся тем, что Монголия — единственная страна в мире, где есть музей Жукова. Он находится на площади Жукова. Даже в России такого музея нет. А в Монголии — есть. Вcе «осколки Советского Союза тоже переживают за Россию и русских. Многие ведь служили в свое время в советской армии. И каждый из «осколков» считает своим долгом купить что-либо для солдат российской армии — хоть пару носок или теплые перчатки. А в преддверии зимы к нам присоединились работающие на местных стройках турки и китайцы. Они тоже переживают за наших.
Вот такой вот интернациональный монгольский ленд-лиз. История повторилась. И снова «перед лицом страшного, поистине мистического врага» граждане Монголии снова готовы встать плечом к плечу с русскими. Или как минимум — согреть зимой нашего солдата.