Первое утро в Севастополе разбудило воем сирен целой кавалькады в кромешной тьме куда-то несущихся по проспекту Гагарина автомашин «скорой помощи». Следом со стороны штормового моря стал рваться в открытую форточку нарастающий свист и лихорадочный перестук вертолетных двигателей.
Как выяснилось чуть позже, так в этих краях с самого февраля работает конвейер по доставки наших особо «тяжелых» раненных откуда-то из окопов на правобережье Днепра. А может быть — даже и из-под давно истекающего русской и украинской кровью Артемовска (он же Бахмут).
Оглушительно воюющий Ми-8 с многозначительно подвешенными по бокам блоками неуправляемых реактивных снарядов с ходу плюхается между елями на небольшую бетонную площадку, построенную на самой оконечности скалистого мыса, на котором раскинулись учебные и спальные корпуса родного для меня Черноморского высшего военно-морского училища имени Нахимова. Чуть винты едва переводящего дух запыхавшегося «мишки» прекращают вращаться, «скорые» наперегонки подкатывают к одновременно открывающимся створкам вертолетной аппарели. Оттуда — носилки, санитары в камуфляже с капельницами в руках. Затем с распугивающим встречный транспорт воем — в обратный путь. На Корабельную сторону Севастополя, на Павловском мысу которой со времен адмирала Федора Ушакова день за днем спасает жизни моряков главный клинический госпиталь Черноморского флота.
К проходной госпиталя, естественно, посторонним сегодня и близко не подойти. У наглухо запечатанных ворот с двухглавыми орлами морские пехотинцы в тяжелых бронежилетах и в касках зорко ощупывают взглядами и зрачками автоматов любого, кто хотя бы издалека движется в их сторону. Тем не менее удалось узнать, что раненных в госпитале очень много. И с каждой неделей — все больше. Военные медики ежедневно и ежечасно совершают невозможное, до последнего отстаивая некоторые угасающие от боевых ранений жизни.
А вообще-то зловещая тень нависшего над Крымом близкого фронта ощущается даже на Казанском вокзале Москвы. Ежеутренне оттуда уходят на Симферополь двухэтажные вагоны фирменного пассажирского поезда «Таврия». Из низко расположенных окон купе первого яруса ожидающие своей очереди на посадку пассажиры с паспортами в руках видны примерно до пояса. И потому сразу и не поймешь: кто, к чему и откуда волочет и волочет окончательно закрывшие всякий обзор перрона горы камуфлированного багажа? Пятнистые вещмешки и огромные дорожные баулы, пакеты с сухим пайком с надписями «Армия России», рюкзаки, хозяйственные сумки с поклажей, притороченные к ним резиновые сапоги и толстенные рулоны изоляционного материала, которым обычно кроют фронтоны дачных домиков.
Все становится ясно, когда по проходу мимо купе со всем этим добром с грохотом и треском начинают протискиваться вконец умаявшиеся, потные и страшно шумные мужики в защитной военной полевой форме.
— У вас верхняя полка свободна? Тогда, если не возражаете, в Крым поедем вместе, — извиняюще улыбается один из этих бойцов. На вид — огромный мужик лет сорока восьми. — Командиры сказали: «Занимать любые свободные места в вагонах».
Дальше выясняется, что наш новый спутник и его сослуживцы — мобилизованные из Волгоградской области. Дней десять сугубо теоретически постигали грамматику боя в воинской части под Тулой. В заключение на стрельбище выпустили по мишеням по три автоматных рожка и малость покидались учебными гранатами. Теперь едут доучиваться в Джанкой.
Дальше, как обещает воинское начальство, — пара недель на крымском полигоне, где новому знакомцу предстоит впервые попробовать себя в роли командира модернизированной БМП-2 с новым и очень мощным универсальным боевым модулем «Бережок». А это 30-мм автоматическая пушка с боекомплектом в полтыщи снарядов, 30 мм автоматический гранатомет, 7,62 мм пулемёт ПКТ и четыре противотанковых ракетных комплекса «Корнет». Такая кому хочешь даст прикурить на поле боя.
Учеба под Джанкоем для нашего мобилизованного спутника, которого в Камышине остались ждать 14-летняя дочь и жена, завершится серьезными экзаменами на новую роль. Сдашь — возглавишь экипаж боевой машины, в котором еще наводчик и механик-водитель. Не сдашь — отправишься рядовым в пехоту. Но в любом случае далее — на пополнение 33-го мотострелкового полка, который из Херсона несколько недель назад отошел на левый берег Днепра. И пока на его участке, рассказывают, сравнительно тихо.
Поясняя все это, новый спутник очень толково распихивает поклажу по еще не занятым другими пассажирами углам купе. Никуда не лезет серебристый рулон изоляционного строительного материала длиною в человеческий рост.
— А это зачем? — интересуюсь.
— Нужная вещь. Заворачиваешься в него, скрепляешь концы скотчем. И можешь в тепле и сухости в этом рулоне ночевать хоть в чистом поле, хоть в насквозь промокшем окопе.
— Откуда такая предусмотрительность? Имеете опыт боевых действий?
— Чечня. Разведчик бригады спецназа, 1995−1996 годы, — исчерпывающе ясно поясняет собеседник.
Это, признаться, несколько удивляет. Нынче под Херсоном нам командиры БМП-2, как выясняется, нужнее, чем опытные разведчики, не раз побывавшие в боях, которые всюду и во все времена на вес золота? В ответ молчаливое пожатие широких камуфлированных плеч с мятыми погонами. Дескать, начальству виднее.
Ну, и ладненько.
— А чудо-рулон вам интенданты на складе выдали?
— Этого нам не положено. Сам купил. Благо стоит копейки. Как и сам доукомплектовывал походную аптечку.
Вы слышите в Минобороны: сам купил! Разве трудно быстренько «переварить» и пустить в дело на промышленной основе эти окопные хитрости ветеранов? И оперативно эти копеечные вещицы включить в перечень инвентаря, положенного каждому солдату, отправляющемуся завтра на передовую?
В Джанкое, как и было обещано, поезд «Таврия» заметно опустел. Пополнение 33-го мотострелкового полка в Крым прибыло вовремя. Еще через четыре-пять часов нас встречал Севастополь.
На первый взгляд, в городе ничего не говорит, что враг всего в получасе лету для современного истребителя. Военных на улицах и площадях почти не видать.
Что особо поражает: на въездах в город никто не проверяет ни багаж, ни документы. Что, на мой взгляд, несколько странно в такой обстановке. В особенности после того, как минувшим июлем, точнехонько на День ВМФ, невесть откуда взявшийся небольшой ударный дрон, явно запущенный тайно пробравшимися к Севастополю украинскими диверсантами откуда-то из окрестных виноградников или местных чердаков, прицельно и почти беспрепятственно обрушился на крышу штаба Черноморского флота.
Тогда никто особо не пострадал. Небольшой пожар потушили, выбитые взрывом стекла быстро вставили. Кованную ограду вокруг штаба флота затянули маскировочной сетью. Возможный таранный прорыв через ворота затруднили бетонными блоками. И на том, похоже, успокоились.
Хотя, казалось бы, — куда проще и эффективней в смысле защиты от новых диверсий: на период боевых действий закройте блок-постами свободный въезд в Севастополь вообще. Такие в советские годы десятилетиями стояли под окрестными селами Верхне-Садовое и Гончарное.
Тогда через эти посты в главную базу флота проехать можно было лишь по заранее оформленным через местную милицию и лишь по официально высланным из Севастополя пропускам. Это в мирное, напомню, время. А сейчас, когда до линии передовых окопов отсюда рукой подать — вали в город-герой кто хочешь и с чем хочешь?
А вот от новых нападений со стороны моря Севастополь теперь огородился, как представляется, куда надежней, чем с суши. Вы помните, как в ночь на 29 октября 2022 года сразу семь полупритопленных украинских автономных ударных морских беспилотных аппаратов предприняли одновременную попытку прорыва к мирно спавшим причалам внутреннего рейда Севастополя?
По крайней мере, три из них несмотря на нашу сильнейшую оборонительную пальбу с воздуха и с берега неведомо как все-таки проникли в Северную бухту. На которую, собственно, почти весь корабельный состав ЧФ и базируется.
Как результат: официально в тот же день Министерство обороны РФ признало, что «взрывные» повреждения получил морской тральщик «Иван Голубец» 68-й бригады кораблей охраны водного района. Неофициально горожане утверждают, что, как говорится «по касательной» досталось и новейшему фрегату «Адмирал Макаров». Но если даже эти разговоры правдивы, то уже через считанные дни этот корабль уже снова выполнял в море боевые задачи.
В начале этой недели я сам видел, как «Адмирал Макаров» из очередного похода возвращался в Северную бухту. Чувствовалось, что урок с октябрьским прорывом украинских беспилотников к местам основных флотских стоянок нашим командованием усвоен. Лишь на очень короткий срок, необходимый для прохода фрегата между Южным и Северными молами, построенными в 1976—1986 годах для защиты внутреннего рейда главной базы от осенних штормов, специально выделенный буксир развел буйки 415-метрового бонового заграждения.
Затем, когда «Адмирал Макаров» уже оказался в бухте, трудяга-буксир принялся торопливо снова затворять на замок морские «ворота» Севастополя. Эта работа заняла всего несколько десятков минут. Но чтобы враг не воспользовался даже и этим кратким промежутком, в еще незакрытый проход между молами со стороны Константиновского равелина быстро выскочил противодиверсионный катер типа «Грачонок».
Его гидроакустическая станция обнаружения подводных диверсионных сил и средств МГ-757 «Анапа» и поисково-обследовательский комплекс «Кальмар» позволяют видеть под водой все окрест на сотни метров. Если потребуется — с кормы любого «Грачонка» в дело готов вступить дистанционно-управляемый противодиверсионный гранатометный комплекс 98У, который автоматически наводится на цель МГ-757 «Анапа».
Но и это теперь не все. На Северном молу с недавних пор на виду всего Приморского бульвара встала пара развернутых в сторону внешнего рейда и готовых к немедленному применению РСЗО «Град». Четыре десятка 122 мм реактивных снарядов каждой такой машины способны плотно накрыть небольшой городской квартал.
Если же огонь ведется по морю — кверху брюхом в квадрате площадью в тысячи квадратных метров от мощного гидравлического удара неизбежно всплывет все. Не только тонны кефали, камбалы и барабульки, которых, конечно, безмерно жалко. Но также и боевые пловцы или беспилотники противника, если снова сунутся к Севастополю. Вот по ним-то, если случится, слезы лить в главной базе Черноморского флота точно никто не станет.