Сразу отметим, что говоря о создания нового облика ВДВ и необходимости поставки в войска дополнительных вертолётов Ми-8, Ми-38 и «Ансат», министр обороны Сергей Шойгу никоим образом не имел в виду, что десантники откажутся от парашютных прыжков. И если сейчас он посетил Казанский вертолётный завод, то немногим ранее побывал на Ульяновском авиационном предприятии, который производит военно-транспортные Ил-76, предназначенные для осуществления десантирования парашютным способом. В обоих случаях торопил производителей.
О том, что Минобороны приняло решение о формировании в составе Воздушно-десантных войск аэромобильных частей, стало известно ещё в начале нынешнего года. Предполагается, что такие батальоны будут созданы во всех десантно-штурмовых бригадах, воздушно-десантных и десантно-штурмовых дивизиях ВДВ. По одному-два на каждое соединение — в зависимости от стоящих перед ними задач.
Новая структура ещё больше повысит мобильность ВДВ и превратит их в реальные силы быстрого реагирования, способными оказаться в нужном месте и в нужный час при помощи доставки не только самолётами ВТА, но и вертолётами.
Нужно заметить, что вертолёт для десантников не «инородное тело», а надёжный партнёр — часть парашютных прыжков совершается именно с них. И затребованные Шойгу Ми-8МТВ (модификация Ми-8), с увеличенным до 6000 метров динамическим потолком, с полезной нагрузкой до 24 человек на борту, скоростью до 250 км/ч, подходят для любых типов десантирования.
Можно вспомнить, что крупная десантная операция была проведена в Афганистане в 1982 году — 4000 человек были заброшены в Панджшерское ущелье, но посадочным способом, на вертолетах. Сейчас ВДВ использует парашютные прыжки с большим количеством участников только на учениях, во время войны подобный метод чреват серьезными потерями.
Идея создания штатных аэромобильных подразделений в составе ВДВ появилась после войны с Грузией в августе 2008 года, когда выявилась проблема с оперативностью перемещения войск. Десантники участвовали в той операции в пешем порядке и продвинулись в итоге едва ли не до окраин Тбилиси, но было потеряно время — единственная дорога на Цхинвал была забита военной техникой и машинами с осетинскими беженцами. Переброска передовых отрядов, оснащённых противотанковыми комплексами, крупнокалиберными пулемётами и миномётами, могла бы превратить «пятидневную войну» в трёхдневную или двухдневную.
Одним из главных вдохновителей этой идеи был тогдашний командующий ВДВ генерал-полковник Владимир Шаманов. Ещё в 2009 году он озвучил свои планы: «Хотелось бы иметь все виды вертолётов, Для увеличения боевых возможностей войск нам нужны Ми-28Н „Ночной охотник“ и Ка-52 „Аллигатор“. Для высадки тактических десантов на небольшую глубину вертолёты Ми-8. Для перевозки крупных подразделений в удаленные районы большие Ми-26».
Предполагалось создание по одному вертолётному полку в составе Новороссийской и Псковской десантно-штурмовых дивизиях, а также в Ульяновской ДШБ. Тогда планы Шаманова не встретили поддержки со стороны командования ВВС, которые не хотели отдавать свою армейскую авиацию в подчинении ВДВ. Да и самих вертолётов не хватало. В общем, вертолёты Шаманову не дали.
До 2012 в составе семи десантных дивизий существовали отдельные авиационные эскадрильи — до 20 самолётов Ан-2 в каждой и 1−3 вертолётов. Использовались они исключительно для учебно-тренировочных прыжков. Сейчас десантникам для этого приходится проходить длинную цепочку согласований с ВТА, впрочем, боевая подготовка не страдает — самолёты и вертолёты по запросам ВДВ предоставляются.
На сегодняшний день в составе Воздушно десантных войск экспериментальные аэромобильные батальоны есть только в 31-й отдельной десантно-штурмовой бригаде (Ульяновск). Они дебютировали на крупномасштабных учениях «Восток-2018», где проверялась на практике новая организационная структура, призванная повысить эффективность боевой работы. Десантники высадились в тыл условного противника на вертолётах, что сыграло большую роль в ходе наступательной операции во время учений. В последующем подобный метод использовался во всех крупных манёвров с участием ВДВ.
В ходе эксперимента бригаде переподчинили одну боевую и три транспортные вертолётные эскадрильи из состава Военно-воздушных сил. Предполагается, что и новые аэромобильные батальоны будут обеспечиваться своими воздушными средствами — вертолёты будут базироваться непосредственно возле мест базирования десантников. Другой вопрос в том, что самих вертолётов пока не хватает — скорость их строительства оставляет желать лучшего.
Неслучайно Шойгу сейчас посетил Казанский вертолётный завод, после чего и заявил о завершении разработки нового облика ВДВ к концу года, а создание аэромобильных батальонов отложили на 2022 год.
Впрочем, и самолетов ВТА, способных к десантированию парашютистов ВДВ, не так уж и много. В составе ВКС насчитывается около 120 Ил-76 (еще около ста находится на консервации). Если вспомнить учения нынешнего года в Крыму, когда было десантировано почти 2,5 тысячи человек, или прошлогодние учения, где тоже с самолетов совершили массовые прыжки десантники, то в них было задействовано 40−45 тяжелых «ильюшиных».
Если собрать в воздушную группировку все Ил-76, их разве что хватит на десантирование двух ПДП (парашютно-десантный полк) со штатным комплектом вооружения и военной техники. Последующая высадка десанта, с возвратом самолетов ВТА на аэродромы базирования, может быть проблематичной из-за противодействия авиации и средств ПВО противника в районе боевых действий.
Минобороны заказало на Ульяновском авиационном заводе «Авиастар-СП» около 200 новых модернизированных военно-транспортных Ил-76. Предприятие, при всех усилиях, способно выпускать в год порядка 18 воздушных машин. Пока же в нынешнем году ВКС получили в середине июля лишь один Ил-76МД из запланированных пяти.
С учётом износа старых машин, парк ВТА увеличится к 2025 году в лучшем случае наполовину и будет способен поднять в воздух и десантировать парашютным способом лишь одну дивизию ВДВ. Что делать остальным частям и подразделениям десантных войск? Перемещаться либо по сухопутью, либо на вертолётах — как обычная пехота. Вертолёт, конечно, построить проще и быстрее, но и на них существует дефицит.
— По сравнению с иностранными армиями Россия сегодня располагает наиболее многочисленным контингентом десантно-штурмовых и воздушно-десантных частей и соединений, который превышает возможности их подъема самолетами военно-транспортной авиации, — говорит военный эксперт Владислав Шурыгин. — Десантников у нас много, а вот средств их доставки в район боевых действий по воздуху явно не хватает. Это проблема не только российской армии, американцы уже давно отказались от массового десантирования парашютным способом — дорого и опасно.
Если не изменяет память, то пара-тройка десятков человек из состава 82-й десантной дивизии США спускались на парашютах несколько лет назад в Афганистане. И это была не оперативно-тактическая операция, а действия группы спецназа.
В России ВДВ входят в состав сил быстрого реагирования, проходят постоянную парашютно-десантную подготовку, которая в реальных условиях боевых действий может пригодиться лишь для диверсионных операций либо для ограниченной выброски парашютистов с целью захвата определенного плацдарма и удержания его до подхода основных сил.
Еще с советских времен в боекомплект и рацион питания десантников закладывался запас максимум на трое суток — большего парашютным способом не доставишь. Аэромобильные батальоны с использованием вертолётов как средств доставки представляются более перспективным направлением развития ВДВ.
Опять же при должном наличии воздушных машин. Если учесть, что численность десантного батальона составляет около 400 человек, то на его переброску потребуется 20 вертолётов. Если учесть, что у нас есть три десантно-штурмовых бригады и четыре дивизии, то потребуется как минимум 150 новых вертолётов.
Несмотря на то, что Ми-8 является вторым по численности военным вертолётом в мире (около 3000 воздушных машин), уступая по этому показателю лишь американскому вертолёту UH-60 Black Hawk (3 900 единиц), в России их явно не хватает. При этом вертолётные заводы, входящие в холдинг «Вертолёты России», исправно выпускают свою продукцию. Заводы в Казанске, Улан-Удэ, Ростове-на-Дону, Арсеньевске (Приморский край) и Кумертау (Башкортостан) суммарно построили в 2020 году около 170 винтокрылых машин.
При этом порядка 45% продукции предназначено для экспорта, гражданская техника составила порядка 75−80 единиц. Лишь 95 вертолётов из общей численности — военного назначения. А это не только Вооруженные силы, но и Росгвардия, ФСБ и другие силовые структуры. Опять же не все они относятся к тем типам вертолётов, которые требует Шойгу для обеспечения аэромобильных сил ВДВ.
Вероятно, что часть вертолётов заберут у армейской авиации, чему так противятся в ВВС.