10 октября отмечается день основания Трудовой партии Кореи (ТПК) — руководящей политической силы КНДР. Более чем три четверти века назад — 10 октября 1945 года на учредительном съезде, проходившем в здании бывшей японской торгово-промышленной палаты в Пхеньяне, была основана ее предшественница — Коммунистическая партия Северной Кореи. Дата 10.10, как и впоследствии дата основания республики 09.09 была выбрана не случайно — это в соответствии с восточноазиатской нумерологией счастливые пары чисел, приносящие удачу. Но в дате основания партии есть некоторая странность. Сперва с территории страны были изгнаны японцы, завоевана независимость, а лишь затем местные коммунисты собрались и учредили свою партию. Где же до этого момента состоял коммунист Ким Ир Сен?
На высоких берегах Амура
На самом деле Коммунистическая партия Кореи была создана сто лет тому назад, Но северокорейской историографией она не признается канонической. Точнее говоря, одновременно были созданы две корейские коммунистические партии.
В Иркутске в мае 1921 года на территории буферной Дальневосточной республики, созданной, чтобы избежать прямого вооруженного конфликта РСФСР и Японии, по инициативе представителя Коминтерна на Дальнем Востоке Бориса Шумяцкого, была основана компартия, состоявшая в основном из корейцев, перешедших при царе в российское подданство.
Одновременно с этим в Шанхае свою компартию создали корейские социалисты, входившие в созданное корейскими эмигрантами в Шанхае, правительство Кореи в изгнании. Возглавлял это правительство будущий первый президент Южной Кореи профессор Ли Сын Ман. Шанхайская компартия контактов с Коминтерном не поддерживала, от Москвы практически не зависела и просто взяла себе остромодное на тот момент название.
В том же 1921 году части партизанской Армии независимости, контролировавшиеся шанхайским эмигрантским правительством, потерпев поражение в пограничных районах Манчжурии от регулярных частей японской армии, перешли на территорию контролируемой большевиками части российского Дальнего Востока. В Кремле решили, что это хорошая возможность создать очаг пожара мировой революции в еще одном уголке мира.
Разношерстные корейские партизанские отряды собрали для переформирования, обучения и перевооружения в городе Свободный на берегу Амура на территории ДВР. Командовать этой пестрой армией, насчитывавшей в общей сложности пять тысяч человек, поручили бывшему лидеру антиколчаковских партизан Якутии Нестору Каландаришвили, анархисту на советской платформе по кличке «Сибирский дед».
Логика была простой: авторитетный каторжник и анархист должен был железной рукой взять под контроль эту вольницу по большей части мало отличавшуюся от лесных бандитов — хунхузов.
Но случилась одна закавыка: командирами самого большого отряда — Сахалинского, в полторы тысячи штыков — были члены неподконтрольной шанхайской компартии. Их решили заменить на проверенных иркутских коммунистов. Партизаны воспротивились кадровым перестановкам и возник первый в истории вооруженный конфликт между альтернативными течениями коммунизма в Восточной Азии, более чем на 50 лет предвосхитивший китайско-вьетнамскую войну и оккупацию Вьетнамом Кампучии.
В итоге после трех дней боев между корейскими коммунистами все корейские партизаны были разоружены регулярными частями Дальневосточной республики. В Коминтерне были вынуждены отказаться от планов развертывания полномасштабной партизанской войны на территории Кореи, а Каландаришвили, после того как из него не вышло Че Гевары, отправился из Свободного обратно в Якутск и по дороге был убит якутскими контрреволюционными повстанцами.
Мандат с печатью из картошки
Но это только начало. Как оказалось, конфликт между двумя центрами коммунистического движения в эмиграции оказались лишь прелюдией того, что началось после того, как коммунистические организации появились в самой Корее.
Вообще фракционность, борьба группировок и кланов — неотъемлемая часть корейской политической традиции. В XIX веке при королевской династии Ли политика определялась борьбой придворных клик. Эти клики могли провозглашать себя сторонниками или противниками тэвонгуна (регента при малолетнем государе), сторонниками прогресса и открытости страны или сторонниками изоляции традиционных конфуцианских ценностей, быть приверженцами или противниками нового религиозного учения тонхак (выступать за ориентацию на союз с Россией, Китаем или Японией), но все это было вторично. Главным же при формировании этих групп было землячество: кто где родился, кто с кем учился, кто кому родственник.
Придворные клики смертельно враждовали, зачастую вопреки государственным интересам. Различные фракции коммунистического движения внутри Кореи, появившиеся после 1924 года (официальная партийная историография КНДР называет их «коммунистическим движением раннего этапа»), буквально копировали борьбу прежних придворных камарилий.
Назывались они цветисто и загадочно. Например, «Пукпхунпха» — то есть «Общество северного ветра». Это потому, что прогрессивные идеи приходили в Корею с севера, из Советской России. С ним конкурировало «Хваёпха» — «Общество вторника», названное так потому, что Карл Маркс родился не в какой-нибудь иной день недели, а именно во вторник. Потом появились «Соульпха» — «Сеульское общество» и «Эмельпха» — марксистско-ленинская группа.
Идейных различий между ними практически не было, но борьба друг с другом велась нешуточная, ведь в Коминтерне действовал принцип «Одна страна — одна партия». А значит та фракция, которая первой получила бы признание Интернационала, заставила остальные подчиниться, самораспуститься, а их членов принять в свои ряды в индивидуальном порядке.
Борьба группировок сопровождалась нападениями на собрания конкурентов, которые проходили в ресторанах и драками деревянными валиками, взаимными доносами друг на друга в японскую полицию и наконец изготовлением фальшивого письма-директивы Коминтерна, скрепленного поддельной печатью, вырезанной на картошке.
Все это напоминало бы оперетку, если бы не жесточайший террор со стороны японской политической полиции Кэмпентай. Пытки, применяемые там, были столь изощренными, что в последствии один из соратников Ким Ир Сена по подпольной и партизанской борьбе Ма Дон Хи, попав в плен, предпочел откусить себе язык, опасаясь, что не выдержав боли, он может выдать товарищей.
В конце концов Москве это непрерывное выяснение отношений надоело и в декабре 1928 года по приказу Коминтерна все корейские коммунистические организации «раннего этапа» были распущены, их членам, которые хотели бы продолжать борьбу, рекомендовано было вступить в Коммунистическую партию Китая (японской юрисдикции над страной в штабе мировой революции не признавали).
Вот именно в КПК и состоял товарищ Ким Ир Сен в тяжелые годы антияпонской борьбы. Тем более что после оккупации в 1931 году Манчжурии и провозглашения марионеточного государства Манчжоу-го, в Манжурии, где проживает значительное число корейцев, развернулось китайское освободительное партизанское движение.
Списки Минсендана в огонь
Но отношения между корейскими и китайскими коммунистами не всегда были безоблачными. В начале 30-х в Китайской компартии после ряда поражений, нанесенных Гоминданя и различных милитаристских клик, начался процесс поиска внутренних врагов — засланных агентов — шпионов и вредителей.
Считалось, что реакционеры различных толков создают особые тайные общества АБ (то есть антибольшевисткие) лиги. Их члены вступают в китайскую компартию и до поры до времени как замороженные агенты ждут своего часа, чтобы нанести удар, когда прикажет руководство этой квазимасонской организации.
В ходе кампании по борьбе с антибольшевисткими лигами лет за пять до процессов 1937 года в СССР, в Китае в условиях подполья были репрессированы тысячи членов КПК. В Манчжурии маховик репрессий китайские коммунисты обрушили на своих корейских соратников.
Дело в том, что в районе Цзяндао, где проживают сотни тысяч корейцев, партизаны создавали освобожденные районы. А создав такой район, проводили его «советизацию», то есть обобществляли землю и скот, создавая по существу партизанские колхозы. Корейским крестьянам-единоличникам политика не особо нравилась, и они сбегали под защиту японских штыков. Японцы же обиженных крестьян объединили в организацию самообороны «Корпус народной жизни» или «Минсендан».
Сам корпус задачей противодействия партизанам справлялся ни шатко, ни валко, но гораздо эффективней, чем сама организация — действовали слухи о ней, распускаемые японской военной разведкой и тайной полицией. Дескать, все корейцы Цзяндао, включая коммунистических партизан, спят и видят, как бы отторгнуть этот регион от пусть и марионеточного, но все-таки своего, китайского Манчжоу-го, и присоединить его к Кореи, которая была уже частью японской метрополии.
Китайские коммунисты клевете поверили и устроили массовую чистку рядов партизанских соединений, в которых состояли корейцы. Обвинения в членстве в «Минсендане» получили практически все корейские командиры и многие из рядовых партизан. Около тысячи человек были казнены как шпионы. Это привело к тому, что пока еще незатронутые чисткой корейцы предпочитали дезертировать или сдаваться японцам в обмен на обещание амнистии.
Обвинен был в причастности к «Минсендану» и Ким Ир Сен. От расстрела его спасло заступничество авторитетного китайского полевого командира Ши Чжунхэна. Партизаны отряда Ким Ир Сена спасли ему жизнь, вынесли его раненого с поля боя во время неудачного рейда антияпонских сил на город Дуннин. В благодарность за это командующий бригадой Армии спасения отечества заявил своим товарищам, что командир Ким Ир Сен не может быть японской собакой.
Под его давлением командование китайских партизанских сил Манчжурии приняло соломоново решение: всех заподозренных в причастности к «Минсендану» корейцев передали на поруки в отряд Ким Ир Сена. И первое, что он сделал, получив такое пополнение — сжег списки «Минсендана». Эта сцена стала одним из главных сюжетов в иконографии партизанской деятельности великого вождя.
Пазл — собери партию
После освобождения страны партийное и государственное строительство велось в КНДР во многом по советским лекалам. Создавая будущую ТПК Ким Ир Сен искренне пытался воспроизвести морально-политическое единство преданной вождю послевоенной ВКП (б). Но на первых порах получалось не очень.
В октябре 1945 В ЦК были избраны в основном соратники Ким Ир Сена по партизанской борьбе в Манчжурии, а также советские корейцы, вернувшиеся на историческую родину, чтобы строить новое общество.
Надо сказать, что корейцы считались в СССР неблагонадежным народом, основная масса которого проживает за границей. Поэтому в преддверии начала Второй мировой их депортировали из пограничных районов Приморья в Среднюю Азию и Казахстан. В партию их старались не принимать, в армию не призывать, по карьерной лестнице не продвигать.
Поэтому министрами и членами ЦК новой Кореи становились вчерашние бригадиры колхозов, фельдшеры, учителя, начальники МТС. Лидером репатриантов стал Алексей Иванович Хегай, превратившийся после переселения на историческую родину в Хо Га И. Он один из немногих корейцев кому удалось сделать в СССР какую-никакую партийную карьеру — до переселения в Узбекистан он был секретарем райкома, а после работал бухгалтером. Впрочем, при японцах, державших своих корейских подданных в черном теле, тем не светило выбиться даже в управленцев низшего звена или низкостатусную интеллигенцию за пределами самой корейской общины.
Затем Коммунистическая партия Северной Кореи объединилась с еще одной марксистско-ленинской организацией — Новой народной партией, создав Трудовую партию Северной Кореи. Новую народную партию создали коммунисты, пребывавшие во время войны в Янани — столице особого района Китая в провинции Шэнси. Это была территория, контролировавшаяся КПК, там находилась резиденция Мао Цзедуна.
Формальным главой прокитайской, «янаньской» фракции был патриарх коммунистического движения Ким Ду Бон, участвовавший еще в первомартовском восстании 1919 года. В КНДР он занял пост спикера Верховного народного собрания. Но в партийной фракции Ким Ду Бон был скорее свадебным генералом, реальной политической борьбой янаньцев руководил Цой Чхан Ик.
Наконец в 1949 году, на Север перешли подпольщики, создавшие на территории контролируемой американцами Трудовую партию Южной Кореи, после чего Трудовые партии Севера и Юга объединились в единую ТПК. Из южан в руководство партии и страны вошел еще один ветеран, состоявший прежде в иркутской компартии и «Обществе вторника» Пак Хон Ён, ставший министром иностранных дел КНДР и заместителем председателя ЦК ТПК, и его помощник Ли Сын Ёп, также вошедший в правительство и секретариат ЦК партии.
Соответственно к началу 50-х годов в ТПК сформировались четыре фракции: манчжурских партизан Ким Ир Сена, советских корейцев, корейцев ориентированных на Китай и бывших подпольщиков с юга. Как и во фракциях коммунистического движения 20-х годов особых идейных разногласий между ними не было. Вопрос о принадлежности к той или иной фракции определялся тем, кто где родился, кто с кем вместе учился, партизанил или работал в подполье. Остроту внутрипартийной борьбы притупила на время Война на корейском полуострове, самая кровопролитная война второй половины ХХ века.
Летом 1953 года после заключения перемирия, ТПК стала ареной жесткой межфракционной схватки. Первыми ее жертвами стали южные подпольщики, не имевшие высоких покровителей за рубежом. Пак Хон Ён и Ли Сын Ёп были объявлены американскими агентами, направлявшими во время войны американские бомбардировщики на ставку Верховного главнокомандующего, расположенную в выдолбленной в скале гигантской пещере.
При всей эксцентричности обвинений полностью необоснованными их назвать нельзя. Секретаря Пак Хон Ёна Алису Хён, в прошлом американскую подданную советское МГБ задержало в московском аэропорту в апреле 1950 года в канун начала корейской войны с секретными документами за подписью Ким Ир Сена. Незадачливого секретаря передали тогда корейским спецслужбам, но влиятельный начальник тогда сумел избавить ее от ответственности. Но три года спустя ореол его могущества уже потускнел. Ли Сын Ёп и десять его соратников были приговорены к расстрелу в конце 1953 года на открытом судебном процессе, а через пару лет был расстрелян и Пак Хон Ён.
Летом того же 1953 года своего руководителя лишилась и советская фракция. Не выдержав накала борьбы, Хо Га И покончил самоубийством, застрелившись из охотничьей двустволки. Курок он спустил пальцем ноги.
Дольше всех сопротивлялись сторонники ориентации на Китай. Но в августе 1956 года они потерпели поражение на пленуме ЦК, где на волне ХХ съезда пытались добиться осуждения «культа личности» Ким Ир Сена и снятия его со всех руководящих постов.
После этого четверо фракционеров бежали из Пхеньяна на север. В деревеньке на пограничной с КНР реке Ялунцзян они наняли лодку якобы для рыбной ловли и переправились с ее помощью на китайский берег. Результатом побега стал приезд авторитетной международной инспекционной комиссии, в которую с советской стороны входил такой политический тяжеловес как Анастас Микоян, а с китайской — маршал Пэн Дэхуай, еще недавно командовавший миллионным контингентом китайских народных добровольцев в Корее. Сторонам конфликта проверяющей инстанцией велено было помириться и больше не враждовать. Ким Ир Сен сохранил все должности, но его обязали восстановить фракционеров в партии.
Однако едва высокая комиссия покинула страну, на «китайскую группировку» были обрушены репрессии. С этого момента в стране установилась политическая система, которая именуется «единство вождя партии и народных масс». После победы над противостоявшими Ким Ир Сену фракциями идеологией ТПК были провозглашены взамен марксизма ленинизма самобытные идеи чучхе и взят курс на построение особого социализма корейского образца. С тех пор в партии царили единодушие и сплоченность.
Единственный рецидив фракционной борьбы в позднейшее время имел место в ТПК после кончины Ким Ир Сена в 1994 году, в период экономических трудностей, который в Северной Корее называют термином «Трудный поход». В это время развернулась борьба за влияние на нового лидера Ким Чен Ира между военными и идеологами.
«Идеологов», занимавшихся разработкой идей чучхе, возглавлял секретарь ЦК ТПК по международным вопросам Хван Чжан Ёп. Военные одержали победу и идеологический арсенал КНДР пополнился термином «согнун», который на время потеснил на время чучхе в официальной риторике. Сонгун — означает: «в любой ситуации отдавать приоритет военному делу, ставить во главу угла винтовку», активно применять военные методы в гражданской жизни. Политика согнун активно проводилась весь период пребывания во главе страны Ким Чен Ира, а армейское руководство было в это время наиболее влиятельной политической группой.
Потерпевший же поражение Хван Чжан Ёп в скором времени стал невозвращенцем — воспользовался поездкой в Китай для того, чтобы оттуда бежать в Южную Корею. Он ушел из жизни в Сеуле 10 октября 2010 года в день 65-летия, основания Трудовой партии Кореи, в то время как в Пхеньяне проходили массовые торжества по этому поводу, включая факельное шествие.
