В Брюсселе прошла тайная встреча директора дипломатического офиса премьер-министра Греции Анны-Марии Бура с представителем президента Турции Ибрагимом Калыном, сообщает newsbreak.gr.
«Они поговорили в присутствии Йенса Плетнера, дипломатического советника канцлера Германии Олафа Шольца», — сообщает портал, подчеркивая, что беседа состоялась, несмотря на стремительный рост напряженности и угроз.
Уточняется, что переговоры проходили в офисе немецкой делегации в Евросоюзе с открытой повесткой дня, без предварительных условий, чтобы каждая сторона могла изучить намерения других участников возобновить двусторонние отношения.
Интересно, о чем могли быть переговоры, что значит «открытая повестка дня»?
Надо понимать, что это может быть что угодно. Об установлении полноценных добрососедских отношений между сторонами, разумеется, и речи быть не может: турецко-греческий конфликт экзистенциальный, уходящий корнями в глубь веков, в то время, когда стремительно растущая Османская империя начала вытеснять греков из Малой Азии. Противостояние продолжилось даже после того, как обе страны уже в 20 веке стали членами НАТО. Несмотря на то, что сам этот факт как бы исключает возможность столкновения между ними, стороны неоднократно оказывались на грани вооруженного конфликта из-за споров за территорию и энергоресурсы.
Так, совсем недавно, в ноябре 2019 года, причиной противоречий стали меморандумы о сотрудничестве в военной сфере и о взаимопонимании по морским зонам, подписанные турецким президентом Тайипом Эрдоганом и главой Правительства национального согласия Ливии Файезом Сарраджем. Согласно соглашению, к Турции отошла значительная часть вод, которые Греция считала своей исключительной экономической зоной, в которых обнаружены запасы газа.
В 2020 году прошли турецкие сейсмические исследования в районе Восточного Средиземноморья, что стало причиной резкого обострения отношений между двумя странами. В феврале прошлого года министр нацобороны Греции Никос Панайотопулос года заявлял, что Афины и Анкара три раза находились на грани вооруженного конфликта.
Очередной виток напряженности начался 23 августа этого года, когда, Греция, по утверждению турецкой стороны, нацелила свои ЗРК С-300 на турецкие F-16 во время выполнения миссии НАТО. Афины, однако, эту информацию опровергли.
А месяцем позже Береговая охрана Греции открыла предупредительный огонь по судну, вошедшему в территориальные воды страны, взяв курс к северу от острова Лесбос, и не остановившись после соответствующего требования капитана патрульного катера и погони, в ходе которой были произведены предупредительные выстрелы. После чего судно вошло в турецкие территориальные воды и ушло в сторону побережья Турции.
Турецкий лидер Эрдоган неоднократно подчеркивал, что «турки могут прийти внезапно ночью» в случае продолжения провокаций. В ответ премьер-министр Греции Кириакос Мицотакис назвал угрозы Анкары и ее попытки поставить под сомнение суверенитет страны неприемлемыми. В Афинах также заявили, что нынешний кризис в отношениях с Турцией является беспрецедентным по продолжительности и при этом постоянно обостряется.
В начале сентября американское издание 19FortyFive сообщило, что президент Турции может довести конфликт с Грецией до войны, если внутриполитическая ситуация в его стране выйдет из-под контроля.
«Если Эрдоган сочтет, что ему суждено проиграть на выборах с отрывом, слишком большим для того, чтобы его можно было преодолеть с помощью мошенничества, то он спровоцирует кризис и объявит чрезвычайное положение в стране», — говорилось в публикации.
Так возможна ли война внутри НАТО или нет? Насколько она не выгодна США и той же Германии, при содействии которой проходят нынешние переговоры «обо всем и ни о чем»? Удастся ли до чего-либо договориться?
— Открытая повестка — это значит, что количество обсуждаемых тем может меняться в зависимости от обстановки, — поясняет доцент факультета международных отношений и зарубежного регионоведения РГГУ Вадим Трухачев.
— Скорее всего, речь шла об избегании вооружённых инцидентов. Но могли обсуждаться и вопросы общих экономических проектов, которые бы снизили накал страстей.
«СП»: — Какие спорные вопросы между странами, по-вашему, сейчас реально решить?
— Сегодня никакие разногласия разрешить невозможно. И в Турции, и в Греции грядут выборы, и уступки собственному избирателю не сможет объяснить ни Эрдоган, ни Мицотакис. К вопросу придётся вернуться через год, когда все выборы пройдут.
«СП»: — Зачем тогда эта встреча? По-вашему, это инициатива Берлина?
— Вероятно, это согласованная инициатива. И США, и Германии сейчас не нужно противостояние между двумя государствами НАТО. Но они делают не всё — у них не хватает воли заняться арбитражем и закрыть пограничный вопрос. Но, скорее всего, этого и нельзя сделать, пока Турция окончательно не сняла барьеры на пути в НАТО Финляндии и Швеции. Так что к турецко-греческому вопросу вернутся после решения скандинавского.
«СП»: — А может, война все-таки кому-то может быть выгодна?
—Теоретически может быть выгодна Турции, но победа в такой войне чревата уходом западного капитала, который быстро не заместить. Так что и турки черту не переходят. Тем более это не выгодно Греции. А вот России любое напряжение внутри НАТО косвенно выгодно. Это отвлекает от нас внимание.
«СП»: — По-вашему, конфликт Греции и Турции — он вечен?
— Он неразрешим. Для турок Салоники — Селаник, а для греков Стамбул и Измир — Константинополь и Смирна. К этому примешивается и спор вокруг Кипра. Потому работа у международных посредников найдётся на долгие годы. В НАТО обе страны приняли в одно время и ровно для того, чтобы держать их конфликт под контролем. И заодно держать их обеих на американском и европейском «крючках».
«СП»: — Кто, по-вашему, мог бы пойти на уступки и при каких обстоятельствах?
— Я тут могу предложить экзотическое решение. Греция отказывается от половины Эгейских островов, Кипр становится турецким, Крит — ничьим, условно — арабо-христианским. Взамен Турция отказывается от своей европейской части. Но это из области фантастики. А из более-менее реального — только международный арбитраж на каждом спорном участке и принуждение к нему обеих сторон.
— Пока это, скорее, больше похоже на пробный шар — прощупывание сторонами позиций друг друга, когда участники переговоров выступают с жесткими требованиями, от которых можно отталкиваться, ведя политический торг, — считает директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков
— Отсюда, например, сообщения, что турецкая сторона, по этим сведениям, заявила о готовности к одностороннему провозглашению границ своей исключительной экономической зоны в Эгейском море и Восточном Средиземноморье, если Афины не пойдут на уступки — прежде всего, по поводу вывода своих военных подразделений с островов восточной части Эгейского моря и архипелага Додеканес.
«СП»: — Это была встреча директора дипломатического офиса премьер-министра Греции с представителем президента Турции. Насколько представительны их должности?
— Встреча на таком уровне вполне логична — советники и люди из ближайшего окружения лидеров имеют больше пространства для маневра, чем главы МИД, оборонных ведомств или, тем более, сами президент Турции и премьер Греции. Реджеп Эрдоган и Кириакос Мицотакис, если когда-нибудь будут готовы к прямой встрече, проведут ее либо на завершающих этапах переговорного процесса, либо в ситуации, когда нужно будет срочно сбить уровень взаимной напряженности. При этом влияние того же Ибрагима Калына неоднократно признавалось многими наблюдателями.
«СП»: — Встреча происходила при посредничестве Германии. Это инициатива ФРГ или всей НАТО?
— Ряду игроков внутри НАТО (включая, например, США) определенная напряженность между Афинами и Анкарой может быть выгодна, чтобы играть на противоречиях между ними — но не предельный уровень такой напряженности, который будет ослаблять возможности альянса, в том числе, с точки зрения интересов в Черноморском и прилегающих регионах. Поэтому заинтересованность внутри НАТО снизить напряженности между Турцией и Грецией не ограничивается только официальным Берлином.