В 2005 году Валентин Ефремов стал первым в мире человеком, который на воздушном шаре достиг Северного полюса. Это путешествие на тепловом аэростате «Святая Русь» было знаковым. Экспедиция длилась 43 дня. Но счет шел не на дни, а на часы. Ефремов опередил американцев, которые тоже пытались достичь Северного полюса.
С Ефремовым я познакомился два года назад в Госдуме, на выставке, приуроченной к юбилею Артура Чилингарова. На фото были вехи жизни полярника, океанолога и политика, а первыми зрителями стали его друзья: депутаты, космонавты и, разумеется, путешественники. Не успел я ознакомиться со всеми снимками — взгляд мой совершенно случайно упал на интересную пару.
Стройная молоденькая блондинка в обтягивающем платье и на высоких каблуках то и дело отходила от своего спутника и фотографировала его в разных ракурсах. Спутник — высокий мужчина в твидовом пиджаке и с гривой седых растрепанных волос — смущенно улыбался, демонстрируя белоснежные зубы. Парочка явно работала на блог или страничку в социальной сети.
Я вырос на книжках и фильмах о покорителях гор, золотоискателях и моряках. «Земля Санникова», «Вокруг света за восемьдесят дней», «Вертикаль». А потом были журналы «Вокруг света». Естественно, я узнал в седовласом моднике одного из самых активных и знаменитых наших путешественников. Это был Валентин Ефремов с молодой женой. Я не был бы журналистом, если бы — абсолютно не по правилам этикета — не подошел бы и не познакомился с легендарным воздухоплавателем. Так с тех пор мы с ним и общаемся: перезваниваемся, переписываемся.
Когда начался карантин, Ефремов застрял на много месяцев в Греции. По осени вернулся в Россию, поднял шар в Нижнем Новгороде. И вот теперь собирается отпраздновать 71-й день рождения и отправиться в новое путешествие. Об этом и былых подвигах мы с ним и поговорили.
«СП»: — Валентин Алексеевич, пандемия всем смешала планы, но поговорим об эпохе докарантинной. О вашей последней большой экспедиции 2018 года «Россия от Запада до Востока».
— Я стартовал из Калининграда на своем воздушном шаре «Святая Русь», который вошел в историю мирового воздухоплавания, так как на нем мне первому удалось долететь до Северного полюса. Так же на этом воздушном шаре я первый перелетел «бермудский треугольник» Байкала. Не путайте с Бермудами, которые в море. Но это тоже очень необычное место, где происходит много всяких явлений. Там проходит разлом тектонических плит. Это очень сильно воздействует на окружающий мир. Как природы и человека, так и вообще всего, что находится на Байкале.
«СП»: — Я знаю, что вы всегда связываете свои путешествия с какими-то датами, событиями, именами. Какой был основной повод экспедиции «От Запада до Востока»?
— Главная цель была дойти до мыса Дежнёва, почтить память первопроходца и первооткрывателя российских земель. Семён Дежнёв — наш великий мореплаватель. И вот мы установили в его честь поклонный крест пятиметровый, стокилограммовый колокол на треноге и якорь с табличкой «Первопроходцам и первооткрывателям Земли российской». А название такое выбрали для экспедиции, так как мыс знаменит и как крайняя восточная точка нашей России. Дальше — Берингов пролив.
«СП»: — Получается, что вам тогда почти семьдесят лет было?
— Шестьдесят девять.
«СП»: — Конечно, по нынешним меркам это расцвет. Но все же в полевых условиях и молодежи тяжело. А как вам? Или экспедиция не была такой уж тяжелой?
— Прежде всего, путь был очень интересным и продолжался девять месяцев. Прошел я 27 000 километров. Сначала план был дойти до мыса и поднять воздушный шар там. Но я шел один, сам себе хозяин. Дошел до Байкала и поднял шар тоже. Увидел еще раз эту красоту бесподобную: узоры, вязь, пейзаж.
На Байкале у меня была встреча с тогдашним губернатором Иркутской области, с которым мы давно знакомы. Он сказал: «Валентин, ты на своей иномарке, да еще с прицепом не пройдешь. Возьми из моего гаража „Буханку“ УАЗ нашу. Ее и кувалдой с ломом можно отремонтировать, и гребёт она — дай Бог». Неделю я готовил эту «Буханку». Загрузил шар, крест, колокол. И поехал зимниками. Якутск, потом магаданская трасса, потом свернул на Индигирку.
По магаданской трассе было еще нормально, была отсыпка, а потом было тяжело. Весна ведь шла, все таяло. Я старался идти быстрее и быстрее. Торопился обогнать весну. А в итоге встал, заглох. Думаю, ну все, останусь тут. Но меня быстренько зацепил один «Урал». Он дернул, а у меня мотор ведь заглушен, меня куда-то сносит. Тут попробовал завести — завелась, выскочил кое-как. А в этот год были очень большие снега. Старожилы говорят, что не помнят столько снега в тех местах, между Индигиркой и Колымой. И тут снова началась пурга, все заносит, бульдозеры пробивают тоннель высотой три метра. Я шел два километра в час, пять километров в час. И снега накопался я там знатно. Никогда столько не копал.
«СП»: — Трудности серьезные. Но вы все-таки с теплом говорите о Севере?
— Да. Север — для меня особый край. Это не моя родина, но это красивейшее место. Я еще в райкоме комсомола в конце семидесятых, когда было распределение, сказал: не поеду на «атомку», отправляйте к чукчам. Мне сказали: иди-иди, через месяц сам сбежишь оттуда. А я в детстве читал много книг Джека Лондона, про старателей, Аляску, И как я рвался туда! Ну меня и отправили — в совхоз. Я ходил со стадами оленей целый год. Такой для меня мир открылся! Такой мир! Как будто космос.
«СП»: — Путешественник в вас тогда проснулся?
— Нет, я путешествовал и до этого. Все детство — маленькое путешествие. Я же из деревни, из Нижегородской области. Мы с малолетства выросли на природе, на реке, на просторе. Потом я был байкером, как сейчас говорят. У меня была «Ява». Мы собирались пацанами по три-четыре человека в команду и по всей России ездили в мотопробеги.
«СП»: — К слову, о былых временах. Следующий вопрос — исторический. В Советском Союзе к путешествиям относились иначе? Ведь про путешественников снимали фильмы, они были героями. А сейчас нужно искать спонсоров, делать рекламные акции. Сейчас тяжелее?
— Знаете, может, относились иначе. Но на самом деле раньше были и серьезные запреты, к этому как-то не очень хорошо относились, к путешествиям. Напомню, была статья за тунеядство. Так что если путешествуешь больше трех месяцев, еще могли и привлечь. Другой вопрос, что раньше — если у тебя было знаковое и значимое путешествие — деньги без проблем можно было найти. Министерства выделяли средства, проблем не было.
Сейчас во многих смыслах проще, но стал главным вопрос финансирования. Нужно привлечь, заинтересовать бизнесменов, например. Объяснить, что это очень выгодно бизнесменам. Вот с Северным полюсом история показательная. Нужно было 1,5 миллиона долларов на полет. И я заключил договор с одной фирмой, они были одним единственным спонсором. И после этого они такую отдачу получили в репутации. Я, когда сел, дал телеграмму Чилингарову, что «полюс наш». А за чей счет? Это такая реклама спонсоров была.
«СП»: — Вы сами перешли к главной своей, или, по крайней мере, самой знаменитой экспедиции. Звучит, если честно, дико: до полюса на воздушном шаре. Там ведь дышать-то тяжело, как в космосе. Как там можно еще и в воздух подняться?
— Действительно, это было непросто. Выходил я с архипелага Северная земля, мыс Арктический. Там к полюсу идет практически нулевой дрейф.